Честный блог о личном опыте психотерапии.

Я не знаю, ищет ли кто-то миссию так, как искала ее я, но мне кажется, вся наша жизнь построена на том, что мы постоянно что-то ищем, просто в разный период времени разное, да и называем это «что-то» разными именами. Для кого-то это миссия, для кого-то смысл, для кого-то счастье, а для кого-то идеальность. Так вот.

НИЧЕГО Я ТАК УСИЛЕННО НЕ ИСКАЛА, КАК МИССИЮ.

Я даже счастье свое так не раскапывала, как пыталась понять, для чего же такого великого или маленького я родилась. Хотелось бы, конечно, чтобы для великого, но, мне кажется, я бы не расстроилась, даже если бы поняла, что моя миссия маленькая. К тому времени, когда я осознала, что ищу свою миссию и трачу на это невероятное количество душевных сил, я уже так устала от этих поисков, что мне хватило бы хоть какого-то результата.

Когда мне стало 34, результат появился.

Я ПОНЯЛА, ЧТО ИЩУ НЕ МИССИЮ, А СЕБЯ. НО ЭТО БЫЛО ТОЛЬКО НАЧАЛО.

Когда мне было 14, я впервые задалась вопросом – а для чего я здесь? Мне тогда казалось, что раз люди необратимо умирают, то смысл их жизни обязательно должен быть каким-то ярким и внятным. Как для максималистки 14 лет, мне казалось, что в каждом человеке заложено что-то такое громадное, что меняет положение звезд, и самое главное – найти это.

Когда мне было 22, я подумала, что миссия – это выйти замуж. Когда мне это удалось, я успокоилась, но мысль о миссии все равно не уходила дальше, чем на полгода. Спустя полгода я снова начала с себя спрашивать.

В 25, когда родилась моя дочь, я твердо решила, что миссия – это дети. Родить их, вырастить и осчастливить – самое важное, что может быть. Спустя 3 года мысль о миссии снова постучала.

В 27 я верила, что миссия – это две квартиры, машина, накопленные депозиты и путешествия. У меня не получалось такую миссию достать сразу, поэтому я составила план-максимум.

В 30 в голову мне пришла мысль, что свою миссию я так и не найду, а потому можно попробовать расслабиться. К тому времени я поменяла четыре профессии, родила ребенка, была успешно замужем и достигла того, к чему культура готовила каждую – тихой уютной семейной жизни.

Меня беспокоило только одно – мысли о миссии.

Когда в 32 я начала рисовать картины и писать тексты, я подумала – свершилось. Я пришла в этот мир, чтобы создать что-то художественно великое и у меня есть для этого задатки и инструменты.

Сейчас мне 34. Миссия не найдена. Инструменты есть, способы я знаю, но вот миссия, призвание, как я это себе представляла, выглядит теперь совсем недосягаемым.

ПОЧЕМУ?

Потому что я в психотерапии и начала замечать то, чего раньше не замечала. Например, то, что миссия – это необязательно результат, который удивит мир. Это может быть просто – хороший день, который я проведу в ладу с собой. И миссия – это необязательно что-то, что нашел и теперь ни в коем случае не отпустишь, пока не доведешь до результата. Оказалось, что миссия – это быть, хотеть и делать. Наполнять энергией то, что делаешь (а энергия, как известно, – в потребностях и желаниях), и отпускать, когда понимаешь, что хватит.

В смысле, миссия перестала быть для меня целью, она стала процессом. И от этого найти ее стало невозможно, кроме как проживая свою жизнь каждый день по-разному.